Если она ушла…

21.11.2012

images

У тебя сейчас осень, наверное. И на улице, и в душе. Пинаешь мёртвые листья — им ведь уже всё равно… Будь проклята эта осень, тоскливая, сырая и тёплая.

Приходишь домой и начинаешь чинить-латать своё сломанное, больное сердце. Белая шёлковая нить воспоминаний стягивает красные кусочки, пачкается алым. Сглаживаешь сколы её улыбкой с фото, на котором вы счастливы, реставрируешь понемногу еле живое её тихим «люблю». Старательно примётываешь заплаты надежды на то, что завтра всё изменится, завтра она оттает. Крепкий клей дочкиных объятий, казалось, намертво соединил то, что осталось. Ты смотришь на своё сердце и нехорошо улыбаешься. Оно всё-таки живёт. И вроде, легче стало, но…

…что делать, если она ушла? если забрала с собой маленькое чудо? если она — уже не она, и тебе её не вылечить, не вернуть ту прежнюю, которую полюбил? если после каждого разговора с ней словно душу по кускам вынимают? если в её глазах холодный огонёк, и тебе уже вынесен приговор?

Чинить и латать… Оно перед тобой, в заплатах, швах, шрамах и трещинах. Вот и всё, как новенькое. И можно жить дальше. И делать вид, что совсем не больно.

Чёрт… шов разошёлся.

Нежность

16.11.2012

1157

— Эй, — тихонько постукиваю пальцем по прутьям клетки. Она отползает в дальний угол, в тень, как загнанный зверь, часто дыша, испуганно прижимается к стене, пряча изувеченные крылья. Тело белое. Ещё светится слегка, но уже не сияет. Синяки, царапины, ссадины, порезы, ожоги… Я выпустила её однажды. А потом она вернулась… избитая, раненая, оплёванная, обманутая.

-Кто тебя так?…

Молчит. Только горячие слёзы по щекам. Знает, но молчит. И я знаю. Но почему-то продолжаю задавать этот вопрос. Она не говорит с тех пор, как вернулась. Беззвучно открывает рот и плачет. Целыми днями ходит по грудной клетке туда — сюда, с опаской поглядывая на всегда открытую дверь. Иногда усаживается под солнечный луч, гладит коротко остриженные волосы или вдруг начинает ощупывать то, что осталось от крыльев, и огорчается. Идут дни, недели, месяцы… Она почти оправилась, раны затянулись. Жаль, крылья не вырастут. Уже принимает добрую, тёплую руку, но пугается громких звуков и резких движений. Я видела, как она улыбается. Редко. Замечтавшись, смотрит на мир из безопасной клетки и улыбается. Потом снова хмурится и уходит в угол. Она так и не заговорила. Лишь раз, вцепившись в прутья рядом с открытой дверью, долго смотрела мне в лицо. А глаза умоляли: » Не выпускай меня больше никогда» .

Шутка

12.11.2012

a8cf04d4b586

Тёплые лучи утреннего солнца заглядывали в комнату. Она лежала рядом с Ним, откинув простыню, такая же тёплая, летняя, солнечная, как эти лучи. Он уже давно не спал, смотрел на Неё и думал. Думал о том, как Ему всё-таки повезло… а может, наоборот, не повезло. Эта девочка дарила Ему много любви и ласки, ничего не требуя взамен. Почему Она не капризничает, не просит цветов, колец и шуб? Почему Она, такая, в красных кедах и смешной толстовке с Микки-Маусом, встретилась ему? За что Бог так щедро наградил Его?.. а может, наказал? Нестерпимо больно думать, что Её, живую, настоящую, такую яркую вспышку, кто-нибудь у Него заберёт.

Последний год был как во сне. Он совсем позабыл о жене и детях, и очень тяжело было возвращаться каждый день туда, где нет Её. Смотреть телевизор, вставать на работу. И ждать. Ждать, когда Он снова увидит Её и оживёт, и забудет про серость и скучность своей жизни… Вот и теперь Она лежит рядом, худенькая, хрупкая, с пышными светлыми волосами. Совсем ещё девчонка. Зачем Она здесь, с Ним? Ему сорок, Ей недавно двадцать исполнилось. Найдёт себе парня, влюбится… А Ему что делать?

Она потянулась, открыла глаза:

— Привет!

— Доброе утро. Выспалась?

— Нееет… сдуй мне сон с ресничек.

Он слегка подул Ей в лицо. Она прикрыла глаза, снова открыла:

— Всё, я проснулась!

Всегда что-нибудь придумывала…Он улыбался, глядя на Неё, жил вместе с Ней в её мире. Он научился танцевать и полюбил музыку, потому что Она её любила. Он с удовольствием слушал, как Она читала Ему стихи. Она научила Его держать кисть, делать эмоции цветными и отдавать их бумаге… Он боготворил Её, Ему хотелось почему-то защищать Её от злого и жестокого мира. Молодая, красивая любовница…Нет! Солнышко, маленькая девочка, жизнь, свет и огонь Его…

Она встала с постели и голышом прошла в ванную. Он проводил взглядом её грациозную фигуру, гибкое юное тело.

— Ты есть хочешь? — крикнула Она через некоторое время уже из кухни.

— Нет, — тихо, почти шёпотом, ответил Он.

— Я тоже, — словно услышав, сказала Она, входя в комнату с большой жёлтой грушей. Взяв журнал, легла на живот поперёк кровати и принялась с интересом читать, время от времени откусывая грушу. Он любовался Ею, глядя, как она убирает прядь волос за ушко, болтает ногами, вдруг что-то быстро-быстро говорит, показывает Ему какую-то картинку, смеётся. Как капелька грушевого сока медленно стекает по её запястью…  В его мозгу что-то щёлкнуло, Он подумал, какое это будет горе, если Она Его разлюбит. Она, будто читая его мысли, взглянула на Него и, лукаво улыбаясь, сказала:

— А ведь ты мне не нужен. Я тебя не люблю. Ты старый.

Он, конечно, понимал, что это шутка, и, скажи Она это в любое другое время, Он подыграл бы и посмеялся вместе с Ней. Но сейчас эти слова Его придавили. В комнате наступила тишина. Он сидел неподвижно, прислонившись к спинке кровати, и смотрел куда-то перед собой, а по щеке стекала слеза. Девушка по-прежнему хрустела грушей и листала журнал, но Он не слышал. Мир перестал дышать. Стало тихо до звона в ушах. Его слова, как гром небесный, разорвали эту звенящую тишину:

— А я тебя люблю…