Ася 12.11.2012
Тёплые лучи утреннего солнца заглядывали в комнату. Она лежала рядом с Ним, откинув простыню, такая же тёплая, летняя, солнечная, как эти лучи. Он уже давно не спал, смотрел на Неё и думал. Думал о том, как Ему всё-таки повезло… а может, наоборот, не повезло. Эта девочка дарила Ему много любви и ласки, ничего не требуя взамен. Почему Она не капризничает, не просит цветов, колец и шуб? Почему Она, такая, в красных кедах и смешной толстовке с Микки-Маусом, встретилась ему? За что Бог так щедро наградил Его?.. а может, наказал? Нестерпимо больно думать, что Её, живую, настоящую, такую яркую вспышку, кто-нибудь у Него заберёт.
Последний год был как во сне. Он совсем позабыл о жене и детях, и очень тяжело было возвращаться каждый день туда, где нет Её. Смотреть телевизор, вставать на работу. И ждать. Ждать, когда Он снова увидит Её и оживёт, и забудет про серость и скучность своей жизни… Вот и теперь Она лежит рядом, худенькая, хрупкая, с пышными светлыми волосами. Совсем ещё девчонка. Зачем Она здесь, с Ним? Ему сорок, Ей недавно двадцать исполнилось. Найдёт себе парня, влюбится… А Ему что делать?
Она потянулась, открыла глаза:
— Привет!
— Доброе утро. Выспалась?
— Нееет… сдуй мне сон с ресничек.
Он слегка подул Ей в лицо. Она прикрыла глаза, снова открыла:
— Всё, я проснулась!
Всегда что-нибудь придумывала…Он улыбался, глядя на Неё, жил вместе с Ней в её мире. Он научился танцевать и полюбил музыку, потому что Она её любила. Он с удовольствием слушал, как Она читала Ему стихи. Она научила Его держать кисть, делать эмоции цветными и отдавать их бумаге… Он боготворил Её, Ему хотелось почему-то защищать Её от злого и жестокого мира. Молодая, красивая любовница…Нет! Солнышко, маленькая девочка, жизнь, свет и огонь Его…
Она встала с постели и голышом прошла в ванную. Он проводил взглядом её грациозную фигуру, гибкое юное тело.
— Ты есть хочешь? — крикнула Она через некоторое время уже из кухни.
— Нет, — тихо, почти шёпотом, ответил Он.
— Я тоже, — словно услышав, сказала Она, входя в комнату с большой жёлтой грушей. Взяв журнал, легла на живот поперёк кровати и принялась с интересом читать, время от времени откусывая грушу. Он любовался Ею, глядя, как она убирает прядь волос за ушко, болтает ногами, вдруг что-то быстро-быстро говорит, показывает Ему какую-то картинку, смеётся. Как капелька грушевого сока медленно стекает по её запястью… В его мозгу что-то щёлкнуло, Он подумал, какое это будет горе, если Она Его разлюбит. Она, будто читая его мысли, взглянула на Него и, лукаво улыбаясь, сказала:
— А ведь ты мне не нужен. Я тебя не люблю. Ты старый.
Он, конечно, понимал, что это шутка, и, скажи Она это в любое другое время, Он подыграл бы и посмеялся вместе с Ней. Но сейчас эти слова Его придавили. В комнате наступила тишина. Он сидел неподвижно, прислонившись к спинке кровати, и смотрел куда-то перед собой, а по щеке стекала слеза. Девушка по-прежнему хрустела грушей и листала журнал, но Он не слышал. Мир перестал дышать. Стало тихо до звона в ушах. Его слова, как гром небесный, разорвали эту звенящую тишину:
— А я тебя люблю…
